На юге Москвы, в
нескольких километрах от Московской кольцевой автодороги, есть посёлок
Расторгуево.
В этом посёлке в
начале девяностых годов Шри Матаджи приобрела дом. Деревянный дом, возраст
которого был равен возрасту Матери. Это обстоятельство выяснилось при
реконструкции дома, когда мы нашли небольшой клад на чердаке этого дома.
Это было время,
когда энтузиазма у нас было выше головы. Мы были молоды, полны сил.
Незадолго до начала ремонтных работ в доме я как раз уволился со своей основной
работы и приготовился к духовному образу существования, не обременённого такой
чепухой, как хождение на работу. Вышло всё с точностью до наоборот.
Наш
тогдашний лидер Богдан взял на себя заботу о реконструкции дома Матери, ну а мы
все, естественно, помогали, как могли.
Первый дом Матери
в России. Простенький, старый, но ещё вполне добротный, с фундаментом. Он
нуждался в замене крыши, в перестройке и обновлении. Начало девяностых в России
было временем пустых полок в магазинах, полнейшего упадка в связи с
горбачёвской перестройкой. И, хотя в магазинах совершенно ничего не было, кроме
макарон, у всех дома всё было. Богдан, заезжая иногда ко мне в гости, и видя на
столе обилие продуктов, очень удивлялся этому феномену.
Найти в то время
стройматериалы, обеспечить питанием тех, кто начал работать в Расторгуево, было
непростым делом. Но коллектив у нас на то время был уже достаточно дружный.
Помогали все, чем могли. Правда, работников на строительство нашлось всего-то
человек пять. Большинство, ведь, работали или учились. Пенсионеры на стройке могли
делать только вспомогательную работу. Поэтому, таких, как я – незанятых,
нашлось немного.
Работать нужно
было много и быстро. До приезда Матери в Россию мы должны были успеть. Успели,
конечно, доделки продолжались даже в день приезда Матери, но мы успели. Не
вспомню, сколько времени у нас было, что-то около двух месяцев. Мы ждали первой
оттепели. Весна, снег постепенно таял, и нужно было начинать работу. Первым
делом – траншеи для канализации и водопровода.
У нас был главный
специалист в начальниках – Хари, англичанин индийского происхождения. Хари
знают во многих странах. Он строил дома Матери по всему миру. Специалист во
всех областях строительного дела.
Он приехал в
Россию с минимальным набором инструментов, помнится, для себя... Этим
инструментом мы и работали. У нас ничего не было совершенно. Помню, молоток я
свой привёз из дома, но работал тем, который был у Хари. Все надежды были на
его диковинный для нас инструмент.
Людей-то мы нашли,
но вот строительное дело для нас было, как космодром для аборигенов. Знания
были минимальные, во всяком случае, у меня появилась новая профессия тогда. И
не только у меня. Бедный Хари, так мы и звали его впоследствии, ибо он был
несчастен с нами с первого дня знакомства. Нас надо было обучить и постоянно
контролировать работу. Мало того, из нас по-английски никто не говорил.
Какое-то время я переводил только самое элементарное. Запас слов, как-никак, сотни две был.
Позже появились и
переводчики, но мы уже и по жестам понимали Хари. Намучился он с нами
невероятно. Ещё и разный подход к работе у нас. В России работают совсем не
так, как на Западе. Когда Хари сказал нам, что работать мы будем от рассвета до
заката с тремя перерывами по 10 и 15 минут, мы его совсем не поняли. Как это
было вообще возможно так работать?! Нет, в армии я проходил такое: когда кто-то
из солдат провинился, нас всех наказали. Фундамент для забора строили в
35-40-градусный мороз с 5 утра и до 12 ночи, неделю. Весной, помнится, упал тот
забор...
Впрочем, мы
понимали, какое дело нам предстоит, и никто не спорил, надо – значит,
надо. Жили мы у Лены Горбачёвой. Она нас и кормила, и спать укладывала. Как раз
в то время Богдан купил себе квартиру на одной площадке с Леной. Цены тогда
смешные были. Так что, пока было холодно, и ночевать в Расторгуево было невозможно,
мы приезжали на ночёвку к Лене. Ужин, медитация – и спать. На рассвете
подъём, медитация, завтрак – и вперёд.
Моя мама тогда
работала в ресторане, продукты регулярно поступали для строительной команды.
Народ также привозил всё, что можно. Доставали и материалы через знакомых, у
кого были связи. Тут уж мы показали себя перед западными йогами, Хари и
Богданом, как мы умеем выкручиваться, когда ничего нет. Были, конечно, и не
очень достойные моменты, когда приходилось давать взятки деньгами или водкой. Позже
мы и Богдана с Хари научили этому пробивному способу. Не было просто совершенно ничего в магазинах. Кое-что приходилось доставать исключительно по-русски.
В то время как раз
была куплена первая машина для Матери – «Москвич». Синенькая такая,
которая была первым транспортным средством для Матери. Сколько всего мы на ней
перевезли: цемент, доски, трубы...
Так или иначе,
стройка началась. Мы работали на полную. В режим работы от рассвета и до ночи
втянулись быстро. Оказалось - ничего страшного. Сил оставалось и на ночь ещё. Мы
только удивлялись, откуда они брались...
Часть дома –
маленькая комната со стороны улицы с отдельным входом – не принадлежала
Матери. Там жила семья из трёх человек: муж, жена и сынишка. Семья бедная и
пьющая. Много историй было, связанных с этими жильцами. Мы, конечно, мешали им
строительством. Приходилось пилить, стучать и так далее. Да ещё и непонятные
звуки мантр периодически долетали до их ушей. Это вызывало вопросы и подозрения.
Дома в Расторгуево
расположены близко друг к другу. Участки земли совсем маленькие. Мы быстро
познакомились с соседями напротив. Как-то раз, кто-то из соседей пришёл к нам и
спросил: «Вы уже столько здесь работаете, а мата совсем не слышно!». Мы
смеялись, конечно, ведь из нас всех ругался только Хари, и то по-английски.
Работали мы ударно и постоянно с приключениями.
Так сложилось, что
я отвечал за крышу. Типа, начальник крыши был. На чердаке лежала вековая пыль.
Мы решили сделать
чердак жилым, и надо было убрать слой пыли и мусора. Одевшись, как следует, с
маской на лице, банданой на голове, я приступил к работе. Сбрасывал пыль вниз,
и поднялось такое облако, что к нам прибежал крановщик с другой улицы и
спросил, что мы тут делаем: ему стало ничего не видно...
На том самом
чердаке я и наткнулся на свёрток. Небольшой свёрток в газетной бумаге,
перевязанный веревочкой. Когда аккуратно развернули, обнаружили пачку денег
дореволюционных времен – керенки, ещё какие-то... Целое состояние,
наверное, по тем временам. Рассматривая газету, обнаружили год издания –
1923. Именно в этом году родилась на земле Матушка! Через несколько минут
ребята нашли ещё один сверток, и тоже с деньгами. Эти трофеи мы потом показали
Матери.
Сестры наши
готовили нам бутерброды и чай. С появлением Хари мы узнали, что такое ланч.
Нууу... Милое дело – перекусить во время работы. Была у нас такая Анна
Андреевна. Ох, и энтузиазма было у неё! Пожилая женщина со своими странностями.
Муж её, Цодик, прекрасный был человек. Столько помогал нам тогда.
Он был начальником
автобазы. Умер через пару лет. Пусть его Душе будет покойно, хороший был
человек.
Его женой и была
Анна Андреевна (я только удивлялся терпению её мужа), так вот, она любила очень
всякие корешки, травы и разную здоровую пищу. Чай, который она нам делала, был
всегда из не пойми чего. Девчонки не знали, куда деваться, когда на горизонте
появлялась Анна Андреевна с авоськами. Она столько всего привозила... И всё это
было почти не съедобно. Зато энтузиазма было у неё, как у нас, у молодых.
Появляясь на кухне, она сразу всё брала в свои руки.
Надо сказать, что
Парамчайтанья - энергия, которая вокруг работала на стройке вместе с нами,
оберегала нас от беспокойств. У нас быстро сложился рабочий коллектив, и мы
работали часто молча. Как только появлялся кто-то из «помощников», пришедших
ещё и немного поруководить, тут же с ним что-то происходило. Мы это наблюдали
постоянно. Как-то раз, приехал Юра и начал нам «помогать». Говорить что-то, или
конфликтовать, никто не хотел. Просто упала сама собой деревянная балка на
голову Юре, и мы его больше не видели.
Люди хаотичные,
неспокойные быстро покидали стройку. Чаще у нас царила тишина, не считая звуков
от процесса стройки. Анна Андреевна... Нет, мы хорошо с ней ладили, с ней было
очень даже весело. Поговоришь с ней минут десять, и будто на металлургическом
заводе побывал. Столько она говорила без остановки... Тоже вот, на беду свою
шагнула со второго этажа (мы перила ещё не поставили), сломала ногу. Анну
Андреевну мы не видели недолго, она на костылях приехала уже через несколько дней... И, конечно, с «продуктами».
Смешного было много
на этой стройке. Как-то раз... По выходным к нам приезжало много народу. Помощь
оказывали все. Ребята и девчонки занимались, в основном, уборкой территории
или более серьезной работой, кто что умел, в общем. Саша Борман радовал нас как
раз по выходным. Любитель поболтать, он всегда рассказывал нам разные новости и
истории. Мы его только пересаживали с места на место, чтобы не мешал процессу.
Вечером такого
выходного дня мы заметили Сашку бродящим по территории и что-то ищущим.
Оказалось, пропали его ботинки. Подозрения пали на команду, которая собирала
мусор на стройке. Пошли на помойку к контейнерам и начали искать. Там и нашли
эти знаменитые ботинки Бормана. Эта модель ботинок – не знаю, где он
вообще откопал их – были похожи на солдатские боты времен первой мировой.
Естественно, тем, кто убирал мусор, и в голову не пришло, что эти ботинки
кто-то может носить.
Однажды мы с
Борманом были на Украине. Помню, как-то в Запорожье мы с йогами пошли на реку,
кажется. Решили сделать шубитинг – древний способ забивания негативности
каблуком в землю. Когда Борман начал колошматить своим ботинком по земле, и она
затряслась... В общем, шубитинг был сорван из-за смеха всех остальных, кто
стал свидетелем этого ритуала.
Хари через
некоторое время начал называть нашу страну очень странной страной со странными
людьми.
Он никак не мог
понять, как у нас тут всё устроено. Почему нужно давать взятки, если на складе
есть материалы, которые одновременно продавались, но купить их нельзя. Почему
ничего нет в магазинах... Богдан не мог понять, откуда у нас на улицах столько
дорогих машин, когда все вокруг бедные?! В общем, им было чем «развлечься» и
над чем призадуматься.
Я наблюдал однажды
неподдельную радость на лице Хари, когда мы заехали в какой-то автомагазин. За
несколько дней до этого, ночью было разбито стекло в машине. Но купить нужное
стекло было негде. И вот, мы случайно наткнулись на то, что нам нужно. Хари
переспросил меня несколько раз, то ли это стекло, не веря своим глазам, сияя от
счастья, быстро потащил меня к кассе. Радовался, как ребенок. Я ему на это
сказал: «Видишь, как радостно у нас жить, не то, что у вас, - пошёл и купил...».
Смешного и
радостного было много, но каких это нервов стоило Хари! Однажды он нам что-то
объяснял насчёт предстоящей работы. Мы – пятеро «знатоков английского», с
«умными» лицами внимательно слушали его. Мой запас слов был раз в 50 меньше,
чем то, что говорил Хари. Поэтому приходили на помощь жесты. Богдана не было
рядом, он ездил по делам. Лены тоже не было, она занималась вместе с Богданом –
документы, покупки...
Так что, бедный
Хари пояснял нам всё по много раз и медленно. Толк был, но очень мало его было.
Мы очень напрягались, вспоминая школьную программу английского. И однажды,
когда Хари сказал что-то про стул, мы все застыли в недоумении. Слово «стул» мы
все знали, но почему-то на тот момент все забыли. Вспомнили, когда Хари в
отчаянии запустил с чердака ломом в тот самый стул.
И шуток наших он
не понимал почему-то. Он очень боялся высоты. Однажды, стоя на крыше, я
неожиданно поднял его на плечо. Стоя на кромке крыши, с Хари на плече, я чуть
покрутил его... Округу наполнил истошный крик этого весёлого парня. А если
серьезно, то подпортили мы и здоровье Хари впоследствии. У него была травма
спины, и я как-то неосторожно выкрутил ему спину. Это случилось после
строительства. Мы затеяли борьбу на траве. Завтра Хари должен был лететь в
Лондон, и тут такое...
Я очень плохо
почувствовал себя. Готов был провалиться на месте за эту оплошность. Хари
положили в медитационной, головой к портрету Матери. Всё, вроде, обошлось, но
было очень неприятно и обидно. Хари многие годы впоследствии отказывался от
поездок в Россию. Ведь, приехал он к нам бодренький и весёлый, а уезжал... Лет
15 он не верил, что в России теперь всё есть в магазинах, точно так же, как и в Англии,
например. Бедный наш Хари, это ещё не все сюрпризы, которые мы случайно
преподносили ему.
Мы часто
умудрялись что-то сделать не так, и ему приходилось всё переделывать. Или
бывали случаи очень странные. Как, например, однажды уронили железный люк в
колодец, тогда как по диаметру люк был больше диаметра колодца! Хари не
понимал, как мы такое умудрились сделать! Особенно его раздражали наши промахи
в работе. Потом он уже начал даже удалять некоторых из нас со стройки.
У меня было
несколько проступков. Бывало, два в один день, причём. К Хари приехала жена, и мы
его отпустили погулять. Он, радостный весь, ожил. Распределил дела и улетел.
Опрометчиво дал мне ключи от машины, чтобы я загнал её во двор вечером. Не
знаю, как мы это делали в армии. Прав у меня тогда не было, и водить я не очень
умел. Как-то раз решили пошутить в армии и угнать уазик. Мой товарищ знал
теорию, что куда нажимать, а я нажимал и рулил. Машину угнали мы тогда каким-то
образом. Грузовик военный я водил немного. Ну,
скучно было часто...
В общем, въехал я
на машине Матери задом в бетонный столб. Не сильно, но багажник погнул. Ужас
охватил меня тогда, просто ужас! Когда приехал Хари, он даже и не расстроился.
Всё выправил за час, наверное. Крыша кухни, которую я сделал в тот же день,
оказалась с браком небольшим. Вернее, с большим. Так что, досталось мне тогда.
Предпоследней каплей был мой полёт с крыши вместе с кирпичной трубой соседей.
Начинался дождь,
часть крыши надо было срочно укрыть плёнкой, и я поскользнулся и поехал по
крыше на другую сторону – к соседям. На моё счастье (как мне тогда
показалось), впереди была кирпичная труба. Ну, кто мог подумать, что в этих
печных трубах кирпичи кладутся не с цементом, а с глиной! Сходу врезаюсь в эту
трубу, и, как в замедленном кино, она ломается пополам и медленно, вместе со
мной, ползёт вниз...
Проломил я крышу
соседям, потолок проломил и засыпал всю их спальню. Немного поранился, но
главное, это было ЧП. Всё починил, бегал, как заведённый. Труба та почему-то
осенью перестала тянуть (вроде, всё обратно слепил, как было), и её потом
переделывали. После этого случая Хари сделал мне последнее предупреждение. И
когда привезли стекла для окон... Я стоял на крыше и не решался спуститься.
Надо бы помочь с разгрузкой. Потом решил спуститься, всё же. Хари, увидев меня
идущего к машине со стёклами, подозрительно спросил, куда это я направляюсь...
Узнав куда, завернул меня
обратно и запретил подходить к стеклам, в принципе. Но, на следующий день мне
пришлось потешаться над другими моими товарищами и самим Хари. Горе-команда из
трёх человек занялась вставкой стекол в окна. Ставя стекло, обнаружили, что
отрезали лишнее слева. Следующее стекло было отрезано не по размеру снизу. Хари
начинал нервничать. Он сам всё тщательно измерял несколько раз, но стекла были,
как заколдованные. И, когда очередное стекло подошло, все с облегчением
вздохнули. И тут же уронили его и разбили! Всё, сказал Хари, сегодня стекла
вставлять не будем...
Как началось всё с
траншеи, которую копали с таким трудом в сырости и слякоти, а потом выяснилось,
что копать надо в метре рядом. А когда старую закопали и выкопали новую,
выяснилось, что первую выкопали правильно... Так вот и вся стройка потом шла. В
новой комнате не настелили пол. Предварительно прибили снизу рубероид между
балками, для того чтобы положить вначале утеплитель. Затянули это дело на
несколько дней, пока Богдан искал этот утеплитель, - народу попадало туда... Все
же думали, что это уже пол.
И даже те, кто
знал, что это ещё не пол, падали тоже, как миленькие...
Так мы и трудились
в то замечательное время. Была построена ещё одна комната для Матери, кухня,
ванная. Много дерева, покрытого лаком. Ступеньки, двери – всё было сделано
красиво. Йоги приезжали со всей страны. В конце я уже почувствовал, что
отдал все силы. И, когда я случайно повис под карнизом крыши, стоя на лестнице,
которая медленно опускалась под моей тяжестью во влажную землю, и рядом - никого,
а руки переставали держать... Это было финалом. После этого я уже не
притрагивался к последующей реконструкции дома.
Матери дом
понравился. Она рассматривала резную работу, выполненную ребятами. Ещё
чувствовался свежий запах дерева и лака. Смотрела на цветы, которые были
посажены заботливыми руками наших сестричек. Всё было замечательно. И мы тоже
порадовались за себя, за проделанную работу. Так вот и появился дом Матери в
России, в котором Матушка побывала несколько раз...
Постепенно и всё
население Расторгуево узнало, для Кого был построен этот дом. Этот дом был
самым красивым в округе! Позже, когда люди стали строить кирпичные дворцы, дом
Матери, по сравнению с ними, превратился в милый скромный домик. Так и стоит он
теперь, храня вибрации Матери!
Май 2009 г.